Поначалу «Спасибо, жизнь» воспринимается как «женский вариант» его знаменитой язвительной притчи <«Вальсирующие». Юные девушки Камиль и Жоэль, придуриваясь сами и надувая встречных, вдоволь желают познать все прелести и пороки сегодняшней жизни, не думая об опасностях, которые могут не только поджидать за ближайшим углом, но и таиться в них в виде еще неизвестной болезни. А затем ернически поданные странствия девчонок в эпоху СПИДа сопоставляются по своему типично экзистенциальному переживанию «пограничной ситуации» и состоянию сартровской «тошноты» или «чумы» Камю с периодом фашистской оккупации (кстати, времени зарождения французского экзистенциализма) в уже совершенно фарсовой, гиньольной манере. Впрочем, к этому моменту временные и причинно-следственные связи окончательно перепутываются — и выдуманная история похождений несостоявшихся невест меняется местами с тут же снимаемой (по-годаровски) «жизнью врасплох». Но в этой круговерти излюбленных мотивов картин об ангелах-шлюхах, мужчинах, теряющих мужские достоинства, обо всей дерьмовой жизни, почему-то доставляющей неизъяснимую радость, Бертран Блие впервые теряет чувство меры и виртуозность стиля.
Сергей Кудрявцев